Blast: инновационное L2-решение или пирамида Понци? 

Почему вокруг Blast столько шума?

Blast ― это EVM-совместимое L2-решение на базе Optimistic Rollups, предоставляющее сервис для получения пассивного дохода от внесения активов в протоколы Lido и MakerDAO. За проектом стоит команда одного из крупнейших NFT-маркетплейсов Blur, которую возглавляет Тишун Рокерр, более известный как Pacman.

Рынок L2-решений на базе роллапов отличается высокой конкуренцией. В условиях, когда ряд проектов прочно закрепился на лидирующих позициях и новые продукты появляются регулярно, предпосылок для столь молниеносного взлета какой-то «очередной» сети попросту не было.

Команда Blast взялась за очень непростую и крайне амбициозную задачу. И действительно, уже со старта, проект сразу выступил «в тяжелом весе».

Соизмеримо имеющимся амбициям разработчики заявили не менее претенциозную фичу проекта. Blast презентовали как «первую L2-сеть», обеспечивающую нативную доходность и защиту цифровых активов от обесценивания.

В описании проекта декларируется «развитие «ончейн-экономики с максимально возможной доходностью». Таким образом команда четко таргетировала «уникальность предложения» Blast, довольно выразительно обособив продукт на фоне «других L2».

Для привлечения пользователей разработчики запустили кроссчейн-мост, позволяющий депонировать активы в протоколы Lido и MakerDAO — под 4% и 5% годовых соответственно. Команда также анонсировала аирдроп.

Впрочем, условия «миссионерства» оказались весьма необычными и даже несколько экстравагантными. Запуск моста состоялся перед непосредственным развертыванием L2-решения. В Blast также заявили, что депонированные активы будут заблокированы до 24 февраля 2024 года.

Тем не менее, уже в первые дни после запуска моста число активных пользователей выросло с нескольких сотен почти до 30 000, а показатель TVL не успевал обновлять рекордные значения.

Попробуем подробнее разобраться в финансово-инвестиционном феномене Blast.

«Откуда дровишки»: ажиотаж и инвестиции

Incrypted отслеживал стремительное восхождение Blast с первых шагов, которые весьма эффектно материализовались в солидные суммы.

В конце ноября команда проекта закрыла раунд на $20 млн, в котором приняли участие компании вроде Paradigm и Standart Crypto, а также частные лица. К вопросу институциональных инвесторов и шире ― аспекту финансового буста, обусловившего импульс Blast, мы еще вернемся. 

На фоне новостей об удачном раунде разработчики запустили кроссчейн-мост с ранним доступом. Согласно Dune, 21 ноября пользователи внесли на этот смарт-контакт порядка $80 млн.

Менее чем через два дня общая сумма заблокированных средств превысила отметку в $100 млн, а еще через два дня TVL блокчейна взлетел до $450 млн. К концу ноября показатель взял новый рубеж, приблизившись к отметке $620 млн.

По данным DefiLlama, по состоянию на 15 декабря, совокупный TVL сети Blast приблизился к отметке $865 млн.

Согласно Dune, 13 декабря TVL проекта оценивался в $850,5 млн. Хотя приведенные данные уже не совсем актуальны, они дают возможность проанализировать ряд параметров в динамике. 

Например, к 8 декабря наблюдалось сокращение числа активных пользователей и транзакций, а также объема последних. Однако на фоне этого рос размер среднего депозита, что отражает поступление средств от более крупных инвесторов.

Амплитуда метрики «среднего чека» по депозитам в ETH наглядно описывает два условно пиковых периода поступлений наиболее крупных траншей. 

Если 21 ноября разовый средневзвешенный депозит составлял около 1 ETH, то 22-23 ноября показатель достигал уже 3-4 ETH. 27 ноября метрика опустилась до 2 ETH, а 29 ноября — выросла до 5 ETH.

Отметим также динамику суточного количества транзакций и активных пользователей по состоянию на начало декабря. Первые операции зафиксированы еще 20 ноября, до объявления о запуске проекта.

Эта статистика отражает несколько особенностей. 

Во-первых, с момента запуска моста львиная доля активности пользователей пришлась на первые пять дней. Во-вторых, в общей массе транзакций выделяются периоды разового депонирования крупных сумм.

Стоит также обратить внимание на динамику и характер активности кроссчейн-моста в период с 20 ноября по 5 декабря.

По состоянию на 5 декабря из свыше 90 300 транзакций более 28 500 осуществлены в первый же день. В целом 89% переводов были совершены в первую неделю — до 47% только за первые три дня.

Схожая динамика прослеживается и в отношении объема транзакций в ЕТH, где пик активности пришелся на 22-23 ноября. 

Мощный стартовый импульс депонирования отражает также метрика переводов в токенах стандарта ERC-20. Примечательно, что при планомерном падении количества активных адресов, а также общего массива транзакций (ниже 800-500 за сутки) наблюдается весьма стремительный прирост активов на балансе контракта.

Приведенные выше данные демонстрируют, что ажиотаж вокруг моста, а вместе с ним и стартовый импульс депозитов исчерпали себя уже к концу ноября. Количество ежедневных транзакций снизилось с нескольких десятков тысяч до 500-350 операций в сутки. Пропорционально должна была снизиться и динамика прироста TVL, однако замедления не произошло.

К 15 декабря общее число транзакций превысило 105 000. То есть за 11 дней на депозитный контракт поступило около 14 700 переводов — в среднем 1333 в за сутки. За тот же период TVL вырос практически на $140 млн.

Вероятно, что на данном этапе крупные инвесторы начинают играть все более весомую роль. Например, в период с 13 по 15 декабря на депозитный контракт Blast поступил ряд крупных переводов от недавно активизировавшихся адресов. Только с четырех из них перечислили порядка 600 ETH — около $1,5 млн по курсу на момент написания.

Исходя из всего вышеизложенного можно заключить:

• дальнейшие развитие и качественное продвижение проекта требуют вовлечения новых пользователей, в том числе путем конкурентного «захвата» значимой доли в сегменте L2-решений;
• маловероятно, что приток ликвидности был обусловлен потенциальным аирдропом или другими связанными с обещаниями команды стимулами;
• рост среднего чека может свидетельствовать о вступлении в игру более крупных инвесторов.

Защитники и критики проекта

Мнения сообщества касательно Blast разделились. Одни хорошо отзываются о проекте, другие — критикуют его за техническую реализацию и «кричащую» маркетинговую кампанию. Многие также заострили внимание на модели финансовых стимулов и условиях доходности. 

Преподаватель Университетского колледжа Дублина Пол Дилан-Эннис в комментарии изданию DLNews обратил внимание на систему доходов Blast. 

«Комбинация баллов доходности и заработка сигнализирует о том, что это направлено непосредственно на высокорисковых трейдеров, а значит тем, у кого меньший профиль риска, следует сохранять осторожность», — пояснил эксперт.

Касательно финансовой модели Blast весьма критично высказался криптоинвестор Джулиан Рихтер.

«Наслаждайтесь доходностью, станьте доходностью вашего любимого влиятельного венчурного инвестора, который получает часть вашей доходности. Заработайте деньги на глупых розничных инвесторах, как только они купят ваш аирдроп — прямо из учебника по пирамидам Понци», ― иронично заключил Рихтер.

Критике также подверглись маркетинговая кампания и условия блокировки средств. В частности, об этих аспектах высказался представитель одного из ключевых инвесторов Blast — глава исследовательского отдела инвестиционной фирмы Paradigm Дэн Робинсон: 

«Многие компоненты Blast вызывают у меня восхищение. […] Но мы в Paradigm считаем, что анонс, сделанный на этой неделе, пересекает границы. Например, мы не согласны с решением запустить мост раньше, чем саму L2-сеть, или не позволять выводить средства в течение трех месяцев. […] Мы не одобряем подобные практики и серьезно относимся к своей ответственности в экосистеме».

Однако больше всего нареканий и критических высказываний представители сообщества посвятили коду проекта и специфике хранения средств.

Управляющий партнер фонда CEHV Адам Кокран написал: 

«Blast — это просто мультиподпись хранилища, которая депонирует ваши активы в Lido и Maker для получения доходности и “баллов” для L2, который еще не запущен и из которого вы еще не можете выйти. И вы можете получить больше баллов за приглашение людей присоединиться к одностороннему депозиту… Это правильно?». 

Исследователь Крис Блэк заявил,что Blast на самом деле не является L2-сетью и контролируется анонимными пользователями, которые способны в любой момент присвоить все активы. Он также подчеркнул, что инвесторы подобного проекта «заслуживают потерять свои деньги».

Адвокат Габриэль Шапиро оценил ситуацию с Blast с правовой точки зрения. Формат управления, осуществляемый посредством одной только мультиподписи, Шапиро назвал «безумием».

После того как TVL Blast на четвертый день после старта превысил $420 млн, Рокерр отреагировал на критику.

Большинство претензий в адрес проекта Рокерр назвал «юмористическими мемами».

Глава Blast прокомментировал модель прибыльности и обвинения в том, что проект является долговой пирамидой. 

«Доходность, которую Blast обеспечивает пользователям, может показаться слишком хорошей, чтобы быть правдой, поэтому этот мем понятен. Проще говоря, доходность, которую обеспечивает Blast, исходит (изначально) от Lido и MakerDAO», ― подчеркнул он.

Рокерр пояснил, что доходность MakerDAO формируется казначейскими векселями Минфина США. Он отметил, что эти бумаги являются устойчивыми, поскольку играют важную роль не только в экономике Соединенных Штатов, но и в других финансовых системах.

Глава проекта также прокомментировал влияние Paradigm на процесс запуска Blast: 

«Paradigm не принимала никакого участия в составлении стратегии выхода на рынок Blast. […] Фактически, Paradigm попросила меня внести изменения в эти планы после запуска. Их предложения находятся на стадии активного рассмотрения».

Рокерр отметил наличие массового недовольства по поводу наград за приглашения. 

«Системы приглашений существуют уже давно. Мне не нравятся маркетинговые механики только ради “роста”. Учитывая это, вы можете задаться вопросом, почему у Blast есть механизм приглашения. […] Если вы являетесь пользователем и помогаете сделать Blast процветающим L2, приводя с собой друзей, вы приносите реальную пользу и должны быть за это вознаграждены», ― резюмировал глава проекта.

В заключение приведем мнение Юй Сяна, основателя SlowMist. Он назвал Blast «централизованным проектом сферы Web2.0», который поддерживают венчурные инвесторы. 

Эксперт также остро раскритиковал подход многих рядовых пользователей за «метод» оценки надежности и перспективности продуктов. По его словам, вместо внимательного изучения технических особенностей, команды и токеномики они предпочитают уповать на авторитетность институциональных партнеров в перечне инвесторов.

Анатомия Blast

Поскольку Blast, как и многие другие L2-решения, базируется на технологии роллапов, важно разобраться в принципах ее работы.

Концепция предполагает объединение транзакций в пакеты, которые обрабатываются вне основного блокчейна, а затем подтверждаются в мейннете. Технология обеспечивает высокую приватность операций, снижает стоимость переводов и позволяет масштабировать Ethereum.

Роллапы делятся на две основные группы: Zero-Knowledge Rollups и Optimistic Rollups. Blast использует решение второй категории. 

В отличие от ZK-Rollups, концепция Optimistic Rollups предполагает, что все пакеты по умолчанию являются валидными, а транзакции проверяются, только если кто-то их оспаривает.

Если с масштабированием в виде «разгрузки и сжатия» данных все достаточно гладко, то с безопасностью и децентрализацией — нет. 

В Optimistic Rollups пакетирование данных осуществляется централизованным оператором, который отвечает за обработку транзакций и передачу информации в Ethereum. В отличие от сайдчейнов, роллапы предполагают публикацию сводного массива данных в мейннете с возможностью контрольной сверки транзакций. 

Такого рода элемент «гласности» направлен на предотвращение злоупотреблений и ошибок, а также на повышение сопротивляемости цензуре. Тем не менее в операторы обладают серьезными полномочиями и могут ограничивать действия пользователей. Такое положение вещей делает возможным сокрытие или частичную публикацию реальных данных. 

Именно из-за этой «бреши» проистекают все публичные дебаты касательно «аферы с мультиподписью» и «неполноценности» кодовой базы Blast.

В поисках ответов и признаков white paper

Теперь перейдем к разбору самых дискуссионных и неоднозначных аспектов проекта Blast:

• мультиподпись и сохранность пользовательских средств;
• безопасность смарт-контракта; 
• условия аирдропа; 
• жизнеспособность модели доходности.

Первые три пункта, пожалуй, породили больше всего споров в сообществе.

Наиболее обстоятельный технический разбор Blast представил инженер по связям с разработчиками в Polygon Labs Джаррод Уоттс. Именно на его слова ссылалось большинство критиков проекта.

Уоттс представляет конкурирующую структуру и в отношении оценки Blast условно ангажирован. Однако это не уменьшает ценности его наблюдений.

Специалист пояснил, что депозитный контракт ― это композит из имплементации и прокси. Реализация прокси-сервером Blast решения от OpenZeppelin предоставляет владельцу мультиподписи право корректировать логику выполнения. Потенциально, такой сценарий создает возможность для манипуляций.

Однако Уоттст закономерно указал, что обновляемые контракты с решением от Safe используются многими L2. Это продиктовано тем, что основанные на роллапах продукты вынуждены идти на компромисс между безопасностью и децентрализацией.

По словам Уоттса, релевантные протоколы стремятся устранить эту «брешь». В качестве примера он привел Polygon, который сформировал экосистемный совет. Последний состоит участников сообщества с проверенной репутацией, которые берут на себя ответственность централизованного оператора.

Подобный подход рассматривается как временная мера. Предполагается, что в будущем влияние совета ограничат, а проблему решат на техническом уровне. 

Касаемо Blast обеспокоенность вызывает именно анонимность держателей мультиподписи. 

«Safe-контракт, которому теперь принадлежат контракты Blast, имеет пять подписантов. Это означает, что большинство, то есть 3/5 подписантов, должны выполнять транзакции от имени этого безопасного контракта. Все пять адресов довольно свежие, владельцы неизвестны», ― отметил представитель Polygon.

Анонимность держателей мультиподписи является одной из двух принципиальных претензий, озвученных Уоттсом. 

Вторая же претензия эксперта касается того, что, по его мнению, Blast не является полноценной L2-сетью: 

«Blast ― это не L2. Смарт-контракты Blast принимают средства пользователей и передают их в протоколы вроде Lido. Здесь нет тестовой сети, транзакций, моста, роллапов, передачи транзакций в Ethereum».

На следующий день после реакции Уоттса команда Blast попыталась привести контраргументы.

Представители проекта отметили, что понимают обеспокоенность пользователей касательно ситуации вокруг мультиподписи. Они заявили, что ключи должны раздельно храниться в холодных кошельках, управляемых независимыми сторонами. По их словам, Blast обеспечивает это:

«Каждый подписант обладает именно такими свойствами. Это инженеры с глубокими техническими знаниями, которые имеют опыт работы с приложениями с высокими ставками — от финансовых приложений до смарт-контрактов». 

При этом в Blast не раскрыли имена подписантов, предложив сообществу поверить команде «на слово». 

Для обеспечения большей устойчивости к внештатным ситуациям, разработчики пообещали обновить один из адресов с мультиподписью, сменив базового поставщика аппаратного кошелька. По их словам, эти мероприятия гарантируют, что ни один тип кошелька не будет использоваться три раза из пяти.

Представители Blast, по большому счету, никак не развеяли опасения, высказанные сообществом в отношении анонимных акторов мультиподписей. При этом пользователям вновь не сообщили никакой конкретики.

Определенные вопросы могла бы снять техническая документация. Однако на сайте Blast представлена лишь поверхностная информация. Например, команда не опубликовала подробностей аирдропа для разработчиков, который намечен на январь 2024 года.

У проекта нет полноценной white paper, где пользователи могли бы ознакомиться с техническими аспектами решения. Предполагается, что дополнительные документы опубликуют только после запуска тестнета в январе.

Подобный подход к разработке документации, по меньшей мере, является «красным флагом».

За(BLUR)енная мотивация

В завершение разберем последний из заявленных выше проблемных аспектов ― модель доходности. Последняя имеет две важные составляющие.

Связь с Blur

Blast связан с другим проектом Роккера — NFT-маркетплейсом Blur. 

По словам разработчика, для сектора NFT крайне важно добиться снижения транзакционных издержек и привлечь институциональных пользователей. Он подчеркнул, что для достижения этих целей необходимы L2-решения.

Роккер также добавил, что Blast создавался именно с этими намерениями и является производным продуктом.

В пользу тезиса о «вторичности» Blast свидетельствует сама история развития проекта Blur. Согласно подсчетам аналитиков Lookonchain, по итогу двух аирдропов всего девятнадцать адресов сконцентрировали свыше 51,3 млн BLUR, общей стоимостью около $21 млн.

Непосредственно на сайте NFT-платформы указано, что третий сезон распределения наград Holder Point реализуют в рамках сотрудничества с Blast. 

Более того, из описания условий аирдропа пользователи узнают куда больше о сети Blast, чем про саму раздачу. Например, что в мае 2024 года заработает система управления L2-проекта. С этим связаны условия и размеры наград держателей Blur. Искать же подробности про столь важное мероприятие на сайте Blast ― занятие тщетное.

Вторичность назначения Blast описана в визах крупнейших институциональных инвесторов.В качестве примера ― материал одного из партнеров фонда Standard Crypto Колина Хонга.

«В Standard Crypto мы считаем, что одна из самых интересных возможностей в криптовалютой индустрии прямо сейчас — это определение “выигрышных” слоев масштабирования Ethereum», ― пишет Хонг.

По его мнению, L2-решение способствует максимизации прибыли в рамках Ethereum, высвободив потенциал замороженных активов, которые «застряли» в пулах ликвидности и на NFT-маркетплейсах.

Хонг подчеркивает исключительность роли Рокерра и его наработок в рамках построения экосистемы Blur. Именно стремление оптимизировать условия торговли на NFT-маркетплейсе сподвигли Роккера предложить новый L2-проект.

Исходя из вышеизложенного, есть основания предположить, что львиная доля рекордного TVL Blast в виде стремительно нахлынувших инвестиций и депозитов ― это средства пользователей и венчурных партнеров, уже вложившихся в активы Blur. 

Таким образом, дополнительные средства, которые удастся привлечь под Blast, могут использоваться в качестве резерва рефинансирования экосистемы маркетплейса. Вероятно, подразумевается повышение (или сдерживание спада) нормы прибыльности по капиталовложениям в токенах BLUR.

В перечне озвученных проблем проекта, последней в списке, но далеко не последней по значимости, является схема генерации прибыли.

Модель доходности Blast

Модель доходности Blast имеет две составляющие — ликвидный стейкинг Ethereum и депозиты в MakerDAO.

Доход от MakerDAO деноминирован в USDB — стейблкоине от Bankor. Последний может быть погашен за USD Coin (USDC) во время перевода активов обратно в Ethereum. 

MakerDAO генерирует доходность из нескольких источников, но в случае с Blast речь идет о казначейских облигациях США. Это краткосрочные долговые ценные бумаги, срок погашения которых колеблется от одного месяца до года. Векселя торгуются по номинальной стоимости или с дисконтом. На момент написания материала доходность по инструментам составляет 4,9%-5,3%.

Долговые бумаги Минфина США считаются относительно безрисковыми активами. Однако рост госдолга Соединенных Штатов не бесконечен, а сами векселя подвержены влиянию множества динамично меняющихся факторов.

К тому же сам принцип выстраивания модели доходности вокруг традиционной финансовой системы выглядит спорным.

Выводы

Анализ сети Blast свидетельствует о наличии серьезных проблем, скрывающихся за ажиотажем и общей восторженностью проектом. 

Во-первых, это крайне скудная и плохо проработанная техническая документация. Не представлены даже пользовательские инструкции для участия в аирдропе. Для проекта, номинально претендующего на лидерство в сегменте L2-решений, подобные «умолчания» недопустимы.

Во-вторых, сомнительное «качество» TVL. Данные и динамика депонирования средств через кроссчейн-мост свидетельствуют об элементах искусственной «накачки» ажиотажа вокруг Blast. В этом процессе также просматривается серьезное влияние крупных инвесторов.

В-третьих, исходный код Blast имеет недостатки в разрезе модели децентрализации и схемы управления средствами. Полномочия централизованного оператора принадлежат неким анонимным сотрудникам компании. Их личности, степень ответственности и компетенции разработчики держат в секрете.

В-четвертых, заявленная командой модель доходности базируется на изменчивых и весьма неустойчивых долговых инструментах фондового рынка. Риски также связаны с возможностью использования проекта Blast как «накопительного резервуара» дополнительной ликвидности для маркетплейса Blur или других целей.

В любом случае, время покажет степень состоятельности и долгосрочности проекта в целом, а также то, преувеличены ли опасения критиков.