«Устойчивый слабый слой» — новое эссе Артура Хейса. Краткий пересказ
Дисклеймер: приблизительный пересказ содержания эссе Артура Хейса представлен в ознакомительных целях. Выраженные ниже суждения являются личными взглядами автора первоисточника. Его мнение может не совпадать с мнением редакции Incrypted.
Экс-глава криптовалютной биржи BitMEX Артур Хейс опубликовал новое эссе — «Устойчивый слабый слой» (Persistent Weak Layer). Он описал потенциальные риски для крипторынка из-за конфликта между Ираном и Израилем, а также проанализировал возможные сценарии развития событий.
Хейс считает, что даже эскалация противостояния не сможет уничтожить физическую структуру криптоиндустрии, а меры, которые США должны предпринимать для поддержки союзника, в конечном итоге приведут к инфляции и росту биткоина. Вместе с тем он сократил свои позиции в мемкоинах из-за непредсказуемости и волатильности этого класса активов.
Команда Incrypted подготовила краткий пересказ текста.
Исследователи выделяют в строении снежных покровов так называемый устойчивый слабый слой (УСС) — это прослойка в снежной массе, которая длительное время остается структурно непрочной, что увеличивает риск возникновения лавины. Выявление УСС часто имеет решающее значение для правильного прогнозирования схождений и снижения рисков для альпинистов и лыжников.
Для современного мирового порядка УСС — это геополитическая ситуация на Ближнем Востоке, возникшая после Второй мировой войны, в частности, касающаяся Израиля. Лавина для финансовых рынков, которую эта ситуация может спровоцировать, сводится к динамике цен на энергоносители, состоянию глобальных цепочек поставок и возможности обмена ядерными ударами.
Как инвесторы и трейдеры мы находимся в опасном положении. С одной стороны, благодаря включению «денежного принтера» в Китае, большинство стран и экономических блоков могут позволить себе сделать вещи, которые в долгосрочной перспективе благоприятны для рисковых активов. С другой, если эскалация между Израилем и Ираном продолжится и приведет к уничтожению нефтяных месторождений в Персидском заливе, закрытию Ормузского пролива и/или применению ядерного оружия, криптовалютные рынки могут сильно обвалиться.
Я стою перед выбором: продолжать конвертировать фиат в криптовалюту или сокращать портфель цифровых активов, сохраняя сбережения в наличных или казначейских облигациях США. Я не хочу остаться в стороне, если это действительно начало следующего этапа бычьего рынка, но также не хочу потерять капитал, если биткоин упадет на 50% за день, потому что Израиль или Иран спровоцировали лавину.
Впрочем, забудьте о биткоине — он всегда восстанавливается. Меня больше тревожит более рисковая часть моего портфеля — мемкоины.
Возможные сценарии
Чтобы понять, как поступить со своими позициями в мемкоинах, я хочу провести анализ сценариев, как делаю это при распределении инвестиций Maelstrom. Возможные варианты развития событий:
- первый. Конфликт между Израилем и Ираном сходит на нет и превращается в мелкие военные действия по принципу «око за око». Критическая инфраструктура не разрушается, обмен ядерными ударами не происходит;
- второй. Противостояние усиливается, а его кульминацией становится разрушение части или всей ближневосточной нефтяной инфраструктуры, закрытие Ормузского пролива и, возможно, ядерный удар.
В первом сценарии УСС выдерживает, во втором — обрушивает лавину на финансовые рынки. Меня больше интересует второй вариант развития событий, поскольку он влияет на криптовалюты и, в частности, на биткоин.
Кроме того, после заявления США о развертывании системы противоракетной обороны в Израиле я еще больше опасаюсь эскалации. И как показывает опыт, если Израиль заявляет, что не будет чего-то делать — например, атаковать ядерные и нефтяные объекты Ирана, — то вероятность подобных действий возрастает. В этом случае мы можем столкнуться с рядом рисков.
Риск первый: физическое уничтожение майнинговых центров
Война — это разрушения, а майнеры — это наиболее ценная и важная часть физической криптовалютной инфраструктуры. Что же с ними может случиться?
Риск для майнеров напрямую зависит от того, как сильно разрастется военный конфликт. Поскольку в противостоянии между Израилем и Ираном также участвуют мировые ядерные державы, я думаю, они предпочтут изолировать военные действия на Ближнем Востоке.
Есть ли в регионе государства с активными биткоин-майнерами? По данным некоторых СМИ, такой страной является Иран, аккумулирующий до 7% общего хешрейта сети (разные источники указывают разные данные). Что произойдет, если из-за внутреннего дефицита энергии или ракетных ударов иранские майнеры полностью отключатся? Ничего.
После запрета майнинга Китаем в середине 2021 года хешрейт биткоина упал на 63%, а всего через восемь месяцев вернулся к предыдущим значениям. Но самое главное — криптовалюта установила новый ценовой максимум в ноябре 2021 года.
Падение хешрейта не оказало заметного влияния на цену, поэтому даже полное уничтожение Ирана, которое может повлечь сокращение показателя на 7%, вряд ли как-то изменит ситуацию накрипторынке.
Риск второй: стремительный рост цен на энергоносители
Что произойдет, если в ходе ответного удара Иран уничтожит крупные нефтяные и газовые месторождения?
Ахиллесовой пятой перекредитованной западной финансовой системы является нехватка дешевых углеводородов. Если Иран хочет нанести удар по Западу, он должен уничтожить производство углеводородов и заблокировать для танкеров Ормузский пролив.
Стоимость нефти взлетит, потянув за собой вверх остальные энергоносители, спрос на которые существенно вырастет. Что в этом случае произойдет с биткоином?
Биткоин — это цифровое хранилище энергии, поэтому если цены на энергию растут, то и его фиатная стоимость повышается. Прибыльность майнинга при этом останется неизменной, поскольку всем участникам сети придется столкнуться с последствиями энергетического кризиса. Промышленные майнеры могут оказаться в затруднительном положении, но это компенсируется падением хешрейта.
Отличный исторический пример, демонстрирующий устойчивость твердой валютой к энергетическим кризисам — котировкиа золота в период с 1973 по 1982 год. В октябре 1973 года вступило в силу арабское нефтяное эмбарго в ответ на поддержку Израиля со стороны США в войне Судного дня. В 1979 году иранские поставки нефти полностью исчезли с мировых рынков из-за революции, установившей существующий теократический режим.
За этот период нефть выросла на 412%. Золото показало рост на 380%, а вот фондовый рынок существенно отстал. В результате драгоценный металл по отношению к нефти упал только на 7%, тогда как S&P 500 — на 80%.
Даже если какая-либо из сторон конфликта сможет полностью вывести ближневосточные углеводороды с рынка — сеть биткоина продолжит функционировать, а его стоимость, как минимум, сохранит паритет к энергии и определенно вырастет в фиатном выражении.
Риск третий: монетарный
Ключевой вопрос в том, как Соединенные Штаты отреагируют на конфликт. Обе политические партии твердо поддерживают Израиль. А поскольку последний не может позволить себе купить оружие, правительство США занимает деньги, чтобы заплатить за боеприпасы, передаваемые союзнику. С 7 октября 2023 года Израиль получил военную помощь на сумму $17,9 млрд.
Правительство США финансирует покупку товаров за счет госдолга. Вопрос в том, кто будет покупать этот долг? Зеленые стрелки на графике выше обозначают периоды, когда чистые национальные сбережения США были отрицательными. И они совпадают с моментами резкого увеличения баланса Федеральной резервной системы (ФРС).
После финансового кризиса 2009 года и после пандемии COVID-19 балансы ФРС и коммерческих банков росли. Ситуация повторится, поскольку системе нужно будет поглотить возросший выпуск госдолга, необходимого для поддержки Израиля.
Как отреагирует биткоин на очередной скачок баланса ФРС? С момента своего создания первая криптовалюта превзошла этот показатель на 25 000%.
А как насчет военных расходов другой стороны? Помогут ли Китай или Россия своему ближневосточному союзнику? Китай вполне готов покупать иранские углеводороды и обе страны продают Ирану товары, но это не кредитные сделки. Я полагаю, что Китай и Россия публично осудят войну, но не предпримут ничего существенного, чтобы предотвратить уничтожение Ирана.
Израиль не заинтересован в построении государства, — он стремится разрушить иранский режим. В этом случае КНР могла бы использовать свой излюбленный дипломатический метод, предоставив новому слабому иранскому правительству займы для восстановления страны с привлечением китайских компаний. В итоге Иран получит доступные промышленные товары, а Китай — дешевые углеводороды.
Такая «поддержка» расширит глобальное предложение фиатных денег и, соответственно, не окажет заметного влияния на стоимость биткоина.
Торгуйте осторожно
Долгосрочный рост биткоина не означает, что мы не увидим высокую волатильность рынка или что все другие активы последуют той же траекторией.
Я допускаю сильную просадку любого удерживаемого актива. Ранее я вложился в несколько мемкоинов, но сократил эти позиции после последней ракетной атаки Ирана. Сейчас в моем портфеле только Church of Smoking Chicken Fish (SCF).
Кроме того, Maelstrom замедлит или остановит инвестиции в предпродажные токены. Вместо этого мы отправим весь свободный фиат в стейкинг Ethena, что позволит получить некоторую прибыль, пока мы ожидаем возможности для покупки ликвидных альткоинов.
Худшее, что я мог бы сделать как трейдер, — это формировать свою стратегию на основе того, кто, по моему мнению, находится на «правильной» стороне войны. Война с обеих сторон будет сопровождаться финансовыми репрессиями, прямой конфискацией активов и разрушением, поэтому лучшее, что можно сделать, — вывести себя и свою семью из зоны опасности, а затем направить свой капитал в инструмент, который превзойдет обесценивание фиата и сохранит свою покупательную способность по отношению к энергии.
